Логика правит действием
История о гилидском шейде
ficbook.net/readfic/2666342
Автор: Duthie Haerma (ficbook.net/authors/1012437)
Фэндом: Паолини Кристофер «Эрагон»
Персонажи: шейд Дурза/Шадия
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Повседневность
Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП
Размер: Мини, 14 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
Рассказ пойдет преимущество о удачах и неудачах шейда в личной жизни. Кратко охвачен временной промежуток задолго до рождения Эрагона, в последствии основная сюжетная линия романа служит каркасом фанфика.
Посвящение:
посвящается малораскрытому образу Тени из "Эрагона".
Примечания автора:
Эта работа не побывала в руках бетты, поэтому я приношу свои извинения за возможные описки или опечатки.
1 - наиболее спорная часть фанфика
1. Разговоры перед сном
- В этот раз мне особенно понравилась читать дальшечасть про «Ах, Дурза, ..ммм, Дурза» - шейд комически закатил глаза, демонстрируя высшую степень блаженства. - Когда у болтливой женщины отнимается язык – это значит, что правильный эффект достигнут.
– Кто бы мог подумать, что эти навыки тоже входят в число твоих талантов?
- Это естественно. - шейд натянул одеяло, устраиваясь поудобнее, но в сон его еще не клонило.
- И интерес не пропал даже после… - женщина осторожно провела пальцем по вздутому шраму на щеке, - …становления?
Дурза поморщился. Вообще-то эта тема была одной из запретных для обсуждений, но в таком рассмотрении не представляла особых неприятностей.
Дурза был шейдом, то есть тем, во что превратился когда-то молодой ученик колдуна Карсаиб, когда в него вселились три призванных им духа. Характер, вкусы, предпочтения у молодого колдуна и шейда разнились, и в составной личности шейда на смертного мужчину приходилась не большая часть. Шейд помнил жизнь мальчишки, но так, как будто бы он наблюдал за ней со стороны, а не жил ею. И мальчишка, скитавшийся по пустыне от преследования то соплеменников, то разбойников умирал бы от страха при мысли о том, что ему придется переспать с ведьмой или некромантом. Он, возможно, мог бы пожелать подобный объект как женщину, но не выходя в этом желании за пределы своих грез – как можно желать дворянку, эльфийку, королеву или вовсе мечту. А шейд мог обладать любой дворянкой (ну, кроме, может быть, королевы), эльфийкой (если ту удавалось достать) или чародейкой, так что в новом состоянии были некоторые плюсы. Отказывать шейду было смерти подобно, впрочем, и согласие тоже не гарантировало сохранения жизни.
Первое время после собственного становления Дурза пытался обрести собственный баланс и не сойти с ума окончательно, и ему было не до женских прелестей. Потом, поддавшись влиянию Гальбаторикса и Морзана, он стал пробовать. Первые опыты закончились плачевно – шейд не всегда рассчитывал свои силы, а удовольствие довольно сложно получить, когда три четверти тебя сходят с ума от запаха крови, а четвертая мучительно сгорает от стыда, поскольку закончила свое отдельное существование девственником. Одну крестьянку Дурза искалечил нечаянно, с другой – потерял контроль над собой, потому что духи воспринимали распростертое перед ними тело скорее как принесенную жертву, а не как женщину для удовольствия.
Король предложил отдавать шейду чародеек. Чародейки и ведьмы, которых отдавали Дурзе в качестве трофея или их наказания, были поинтереснее крестьянок. Но чародеи редко вступают в браки с подобными себе. Случаев вступления в брак шейдов истории вообще не известно. По крайней мере из пяти известных шейдов «брачеваться» никто не стремился.
Возможно, это было следствием того, что духи, составляющие зачастую большую часть шейда, начинали тянуть из его любовниц силу прямо … в процессе. Он пил их жизненную энергию, как дети пьют молоко через полую соломинку. Одина ночь с шейдом могла опустошить даже сильную чародейку досуха, лишив ее не то что силы и здоровья, но и жизни.
Самого Дурзу сначала воодушевило такое открытие – простая возможность пополнять свои силы за счет других выглядела крайней соблазнительной,- но обратная сторона этой «дешевой силы» оказалась в том, что она ужасно разбалансировала самого шейда. Духи ссорились за силу, как за сладкий кусок, вводя Дурзу то в бешенство, то в бессильную ярость, то в полную апатию. Мышцы сводили такими судорогами, что он удивлялся, как у него не рвались сухожилия, и мясо не отставало от костей. Почти неделю после такого «удовольствия» Дурза был слегка не в себе, даже скорее довольно сильно вне себя, чтобы мог в течение недели, а то и больше попытаться убить любого, кто привлекал его внимание. Гальбаторикс дважды заставал шейда в таком состоянии, и оно устраивало его меньше, чем легкий рост способностей его шейда за счет высосанных сил. Дурза уже был достаточно силен, и мог практиковаться в колдовстве, наращивая свою силу, не входя при этом в состояние полной неуправляемости. И второй недостаток этого метода составляло то, что духи привыкали к «дешевой пище». И требовали еще и как можно раньше. Конечно, ведьмочек и заклинательниц на долгий век Дурзе бы хватило, но становится зависимым и безумным хотелось меньше.
Поэтому было решено, что шейду судьба быть одиноким, на чем личная жизнь Дурзы и закончилась десятка так на три. Если, конечно, ему снова не захотелось бы разрывать на части простолюдинок удовольствия ради. Но времени и острого желания на такие развлечения у шейда не было.
Правда, был период, когда не Дурза присматривал себе женщин, а сами женщины осаждали его. Например, в одно время у дам при дворе вошло в моду любить что-то пугающее и отталкивающее, при том редкое и обделенное любовью. Они называли это «романтика сумерек». И тут выяснилось, что кое-кто из свиты короля наделен тем самым «сумеречным романтизмом». Любовные записки с интересного рода предложениями просто завалили личную почту шейда. И происшествия с прошлыми любовницами Дурзы только подогревали фантазию безголовых дамочек. Многие загорелись идеей стать «единственной и неповторимой» для такого сложного и недолюбленного шейда-но-вроде-бы-мужчины. Дурза игнорировал это внимание сколько мог, но когда ему стали докучать сильно, он наградил самую ретивую страстным поцелуем до прокушенной насквозь (и немного оторванной) губы. В течение следующих суток при дворе «романтичность» шейда была развенчана, и стало понятно, что Дурза сумасшедший и имеет маниакальные наклонности, что его вполне устроило. Гальбаторикс только поворчал, что шейд подпортил его фаворитке мордашку, но даже прибей ее шейд по неосторожности до смерти – это была бы просто бывшая фаворитка. Впрочем, женщины, таскающие за королевскими милостями, шкурной ценности ни для кого не представляли.
Иногда Дурза даже задумывался о том, чтобы самому инициировать создание другого шейда. Но подходящего сочетания вместилища и группы не возмущавших самого Дурзу духов (с той небольшой уступкой по силе, при которой он бы сохранил лидерство в паре) ему не попадалось. Да и главным являлся баланс. Вселить в тело человека можно хоть с десяток духов, но вот ужиться с ними сможет далеко не каждый десятый человек.
Это несколько сводит с ума.
2. Ведьма из Сохо
А потом он неожиданно вытащил из костра читать дальшенедожаренную ведьму, которая оказалась селяночкой обыкновенной, но приятной глазу наружности.
Как оказалось, местные жители окраиной деревеньки Сохо внезапно узнали, что их сельский лекарь и не лекарь вовсе, а полноценная «ведьма», поднимающая слабоватых на вкус шейда, но довольно устрашающих упырей. Короля упыри не беспокоили – любой отряд легко порубил бы их в упокоенных за несколько минут. Но они приносили пользу – их боялись ,и поэтому они создавали какую-никакую мертвую зону, отделяющую окраинное Сохо от кипящей беженцами и бандитами пустыни Хадагар, так что и пограничников тратилось меньше и трупы (тем более в большей части Дурза признавал ту же форму имперских пограничников) были вроде как на своем месте. Но кого это волнует, если можно абсолютно оправданно сжечь молоденькую женщину?
Дурза, заглянувший с отрядом ургалов в Сохо, чтобы пополнить запасы провизии, этому удовольствию помешал, поэтому ведьму сначала было решено предоставить шейду.
Деревенский староста, плюгавенький и явно трусливый мужичок, нетвердо выдвинулся вперед и подступил к коню шейда.
-Милорд! – мужчина сжался под упавшим на него взглядом шейда. - Милорд,.. кузнец нашел это в земле, на заднем дворе этой.., - мужчина мотнул головой в сторону женщины. Староста не определился, стоит ли назвать ведьму ведьмой или еще чем похуже перед шейдом, все-таки, шейд сам колдун, и с его точки зрения в том, чтобы быть ведьмой, могло и не быть ничего преступного. – Эта дрянь обожгла ему руку. Мы замотали ветошкой, но вы бы забрали ее от нас вместе с … - снова кивок в сторону женщины, глаза которой налились яростью при виде длинного предмета в руках старосты.
Дурзе подали замотанную в черную ветошь палку. Развернув обмотки, Дурза обнаружил там именно то, что и ожидал. Схиллс, изогнутый, стройный и немного вибрирующий, посох некроманта «дышал» в руках шейда.
Ну не с неба же сыпались на окраины Сохо упыри… Некромант должен был быть поблизости, правда, упыри были такими слабыми, что спешного интереса для Дурзы он представлял, но грех отказываться от того, что само шло в руки. Шейд осторожно провел пальцем по гладкой поверхности черепа, любуясь, и надавил на тонкую часть, соединяющую набалдашник в форме черепа с его шей, краем глаза следя за некромантом. Грязное лицо женщины искривилось, словно бы он давил на шею непосредственно ей.
Некроманты или Хозяева Мертвых – редкие птицы в Алагейзии, и, хоть искусство некромантии Дурзу интересовало скорее вторично (он был представителем черной магии и искусства призыва подчиненных духов), но такую диковинку отпускать восвояси он не собирался. Впрочем, такой вид некроманта Дурзу несколько удивил – он встречал некромантов в пустыне, но они преимущественно имели вид человеческого иссушенного остова, закутанного в магические одежды, служащие им коконом, поддерживающим остов и защищающим остатки его плоти от разложения. Для их окончательного убийства достаточно было рассечь эти одежды и желательно сломать посох-схиллс, заканчивающийся у магов этой специализации изогнутым позвоночником с набалдашником виде человеческого черепа. Как раз такой, какой сейчас холодил пальцы шейда.
-Замечательно. Я позабочусь о них обоих. - заверил старосту шейд и облизнул сухие потрескавшиеся губы. Уж он-то позаботится, и хлопот с новым приобретением у него много не будет. Тот, кто держит в руках схиллс некроманта – тот держит в руках сердце самого некроманта. И даже магия истинных имен не имеет для них такого значения, как вот эта палочка.
Местные жители Сохо тоже в целом остались довольны – свирепый нрав Дурзы был хорошо известен даже в этой глуши, ровно как и то, что никакой колдунье или ведьме не протянуть в его замке и суток. Впрочем, если даже ей удастся прожить дольше, она пожалеет, что не умерла раньше. Так что даже если представления с сожжением не получилось, мучительная смерть главного действующего не вызывала у сельской публики сомнения.
Она правда держалась хорошо первое время.
Но достаточно было Дурзя взять в руки схиллс и немного согнуть его упругую древесину, и спустя несколько мгновений некроманта полоскало, как тряпку, она царапала свое горло и умывалась собственными слезами, причем расстояние между некромантом и схиллсом значения не имело. Эта была основная причина, по которой Дурза считал некромантию крайне ущербным типом магии – связать себя с деревяшкой, которую придется охранять всю жизнь – это было даже хуже, чем быть шейдом. Удивительно, как местные жители не догадались сломать посох до его приезда. Хотя причина могла быть в том, что взять схиллс в руки было не так-то просто, но вот шейду «защита» схиллса была как с гуся вода.
Трех опытов для «выяснения влияния напряжения схиллса на поведение некроманта» хватило для того, чтобы в четвертый она почти подползла к нему по соломе с просьбой делать все, что он хочет: убить, воскресить, пытать, насиловать, целовать ему сапоги, но только больше не выкручивать «голову» схиллса. Вообще после такой просьбы больше хотелось именно выкрутить голову еще раз и посмотреть, что еще женский мозг может ему предложить, но Дурза был в хорошем расположении духа и скорее склонен развлечь себя, чем замучить до смерти без всякой пользы. Поэтому шейд присел на низкий «разделочный стол», стоявший у края клетки.
- Что могло тебя (это «тебя» подразумевалось синонимом словосочетания «жалкое ничтожество») привести на путь некромантии? – некромантия в глазах шейда тоже была жалким искусством, так что логического противоречия тут не было, но ему было скучно уже второй день, так что хорошая история вполне могла быть вознаграждена.
Женщина тяжело привалилась к противоположному углу клетки и оттерла пот со лба.
- Самый несчастный случай в моей жизни. Убить себя потом не получилось.
- Предположим, я заинтригован. Дальше. – пленники шейда рассказывали ему чудесные истории, лишь бы удовлетворить его любопытство и пытаться убраться из темницы живыми, так что удивить Дурзу фантастическим романом было сложно, но многие пытались.
- Вы можете забрать эту силу из меня? Вы же собираете силу…
Дурзу уколола наглость, благодаря которой женщина уразумела, что может задать ему вопрос. Но вопрос был интересным, поэтому шейд просто покрепче сжал рукоять схиллса, как тонкий намек на большую внимательность в будущем. Из угла послышался всхлип.
- К сожалению, силы в некромантии нет. Это связь , вернее, договор, который разрывается определенным способом, так что в этом применении ты бесполезна. И меня удивляет, как можно было стать учеником некроманта и этого не знать.
- Это вышло случайно. Некромант, которым меня «посвятил» был дважды мертв и развоплощен, но схиллс...остался цел.
Дурза одобрительно поднял брови, намекая на то, что интрига для него сохранилась, и он готов послушать еще.
- Я припозднилась, собирая травы в аптекарский огород, на дороге столкнулась с повозкой, ехавшей в Сохо с товарами из Хадарока, в ней было трое мужчин, молодых таких. Один предложил меня подвести, мол, ночью тут пешком вообще слоняться не стоит, а деревня была видна, так близко, да и чужих людей не много, все всех знали.
Дурза был немного разочарован. Видимо, непроходимая тупость была ее чертой с самого рождения, хотя девушки во всех селах и городах болеют этим тяжелым недугом. Иногда со смертельным исходом.
Некромант закусила губу и опустила взгляд … от стыда?
- Но на последней развилке мы свернули не к Сохо, а к Кувейту, этот холм был разграбленным могильником, куда никто не совался, поэтому, может быть, они подумали, что там точно не будет лишних глаз…да и убийцей того, кого найдут в могильнике, староста назовет духов.
(– Люди всегда списывают собственные проблемы и преступления на духов, - с неудовольствием заметил про себя Дурза).
- Потом, когда подошел второй, я нашарила в темноте под песком и землей какую-то палку, я просто хотела выбить ему эту наглую ухмылку с сальной морды, но конец…палки. – она пыталась подобрать слово.
(Дурза улыбнулся, предвкушая интересный поворт)
- Конец палки изогнулся и укусил его в лицо, вырвав кусок щеки, да так глубоко, что у него даже глаз вытек. Это было…отвратительно, даже после того, что было до этого, – женщина поежилась, отгоняя воспоминания.
(-Так вот куда делся последний скелет, удравший из пустынного храма. – шейд тогда не добил одного из некромантов, порядком разорив их гнездо. А этот, значит, дополз-таки до Сохо).
- Он дико завизжал и откатился с меня, второй тут же дал мне башмаком, кажется, под ребра и нагнулся, чтобы забрать схиллс, но его просто … иссушило, когда он дотронулся до посоха. Схиллс проснулся и защищал себя. Третий, вышедший из низины к лошадям, как раз подоспел, чтобы я успела кое-как подняться и вложить последние силы в удар схиллсом по его затылку.
(- Использование схиллса как дубины – варварство, но простительно, так как дурища не могла знать, как на ней сказывается сам схиллс, - подумал Дурза, перехватив прохладную деревяшку).
– А потом я провалилась в сон без сновидений, надеялась, что когда проснусь, буду лежать дома в своей кровати. Но очнулась я на песке в легкой дымке трупного запаха от тех троих.
Шейд соединил кончики пальцев в беззувчном рукоплескании промежуточному финалу.
-Дальше.
- Следующим утром я выпила яд шелковицы, я точно знала, сколько надо, я ведь уже долго училась у нашего лекаря, мне стало плохо, но я не умерла. И от сока чертова гриба тоже не умерла. Даже волки меня пропустили. Потом я услышала, что в Гилиде живет шейд, который убивает …магичек.
(-Деревенщина, но приятно, что моя слава всегда бежит впереди меня, - подумал Дурза.)
-Я решила, что это тот, кто мне нужен. Но дорога в Гилид заняла почти год, пешком было медленно, а денег, которые удавалось заработать, хватаясь то за одну, то за другую работу, хватало ненадолго. Когда оставалась около четверти пути я окончательно поняла, что вполне могу жить так дальше и даже что-то делать.
(- И правильно, тогда я контролировал себя хуже, мог бы и случайно развоплотить ее, не извлекая никакой пользы или просто от разочарования, - мысленно отметил Дурза.)
- Тогда я решила учиться, и учиться так усердно, чтобы даже в своем новом состоянии быть…полезной.
(- И кому это помогло? – снова про себя вставил Дурза.)
- Но никто из магов не брал меня в ученики. Правда, некоторые, которые могли распознать мою…болезнь, пытались меня убить, но это было довольно сложно. Я поняла, что мне нужно найти настоящих некромантов
Дурза уже приходил к выводу, что мозг в организме женщины созревает и начинает полноценно функционировать только после двадцати лет отроду… или после заключения договора с миром мертвых?
Мне удалось найти свидетельства, что в пустыне Хадар живет несколько проличей и прочая нежить, правда, сведения оказались очень старыми. Но пустыня привлекла меня – там я могла быть жить в одиночестве, не привлекая внимания.
(- Только дураки могут думать, что в пустыне царит спокойное одиночество,- скептически отметил Дурза.)
- Но я опоздала. Старый храм я нашла, но вот внутри там была одна пыль.
(- Опоздала лет на пятьдесят,- Дурза цокнул языком и улыбнулся уголками губ, - а все потому, что старые кости в храме оказались жутко несговорчивыми, а духи шейда награждали его сумасшедшими мигренями в период разочарования. Зато он выяснил бесполезность этих тварей для себя, и что с некромантов взять что-то кроме книг, да ингредиентов сложно. И боли были тяжелые.)
-Хватит,– махнул рукой шейд. – Дальше ты поселилась в храме, читала, училась, экспериментировала, а потом вернулась в Сохо и поняла, что здесь ты тоже никому не нужна, но решила продолжить работать. А потом тебя захотели сжечь твои же соседки, за пару неупокоенных мужей. Угадал?
- Да, последний ходячий был из отца кузнеца и постоянно разваливался от старости. Скрывать его стало слишком сложно, он тупел на глазах, и я не успела отправить его разваливаться в пустыню.
Дурза вздохнул, и еще раз мысленно отметил, что истории тех, кто не справляется с магией или оказывается связан ей насильно, редко заканчиваются хорошо. Это сказочных принцесс расколдовывают одним поцелуем, и потом все живут долго и счастливо. Ни шейдам, ни некромантам долго и счастливо не полагается. Но некромант может быть полезным Дурзе хотя немного - она должна хоть немного заклинать, не шарахаться от нежити и при этом иметь набор стандартных женских навыков вроде готовить, шить, чистить и прочее. Есть же у него слуги. И лояльность такого слуги не будет вызывать вопросов. А добить ее так не сложно, что можно это сделать всегда.
Шейд поднялся, расправил складки накидки и вышел.
- Господин Дурза… - шейд немного замедлил шаг, но даже не обернулся. – Вы забыли запереть дверь… камеры.
- Если ты думаешь, что я буду кормить тебя даром, то ты ошибаешься. У смотрителя замка получишь работу при экономке и платье, - отозвался голос из темноты коридора. – И помни, что схиллс будет всегда у меня под рукой.
3. Шейд и Шадия
Впрочем, жизнь шейда немного изменилась читать дальшеот присутствия у него новой служки.
Иметь не родственное, но близкое по положению в обществе людей (и не только) существо оказалось даже приятно. Правда, слухи и пересуды распространились в крепости довольно быстро, и люди (особенно люди!) первое время много болтали о том, зачем и с какой целью шейд выпустил из клетки недобитую ведьму, и что между ними в этой самой клетке произошло. И из множества гипотез победила не самая правдивая, но самая подходящая обществу Гилида.
Шейд слышал, как между собой ургалы называют его новое приобретение «шадией». Слово было образовано от слова «шадо», означавшего шейда на ургаше, и окончания «иа», означавшего самку животного. Дословно получалось нечто вроде «самки шейда». Хотя люди церемонились меньше и сразу остановились на варианте «шлюха Дурзы».
Ее не любили даже слуги, что, в принципе, было ему понятно. Наверное, ее бы били, если бы не боялись того, что может выкинуть побитая ведьма, и того, как отреагирует на это Дурза. Но страх мешал, поэтому Шадию долгое время просто игнорировали, а потом остановились на варианте абсолютного презрения – шлюха Шейда была хуже даже обычной шлюхи, у которой ее занятие – способ заработать деньги, потому что Шадии не нужно было платить. Смотритель гилидского замка с удовольствием сбросил на Шадию работу, касающуюся непосредственного общения с самим шейдом – прислуживать ему за столом (хотя Дурза не всегда нуждался в пище, но старался есть регулярно, так как его тело было еще относительно живым, и для лучшего его поддержания тело нужно было хотя бы иногда кормить), собирать грязную, приносить чистую одежду (только оружие шейда ей не разрешали брать в руки, как женщине), убирать в его комнатах и нарушать уединение Дурзы, когда дело требовало его личного внимания.
И женщины, особенно служащие при дворе, ее не любили особенно. Женщины вообще иногда страдают патологической ненавистью именно к женщинам, причем причиной этой ненависти может быть успех у мужчины, которого никто из них не хочет. Другой причины Дурза не мог придумать (или просто не считал эту тему достойной длительных размышлений), потому что особой красоты, которой можно было бы позавидовать, в Шадии Дурзы даже Гальбаторикс не обнаружил ( - В лицо смотреть не страшно и есть за что взяться руками, а главное не издохнет от твоего азарта, оптимальная баба для тебя, Дурза, тем более никто больше не возьмет. Растягивай удовольствие, - рыцари за столом грохнули смехом).
Дурзу это ни мало не беспокоило, тем более часть самонадеянных высокородных мальчишек, иногда набирающихся наглости попросить шейда об ученичестве, тоже отвязались, рассудив, что шейд взял себя ученицу и любовницу в одном флаконе. И уж поручить смешивать для работы шейда растворы или готовить ингредиенты ей можно было спокойнее, чем маленькому карьеристу, стремящемуся распушить хвост перед благородными родителями и парой-тройкой девиц.
- Дурза, Дурза, - некромант слово катала это слово по небу, пытаясь распробовать звучание. – Звучит как пустыня (прим. «Durza» - «Desert»), звучит как солнце, нагревающее песок, как воздух, плывущий перед глазами от жары, звучит как угли, на которых вскипает вода… Звучит как тепло, переходящее в жар…- Шадия держала на коленях сапог шейда, аккуратно убирая песок, забившийся в шов. Он мог поцарапать кожу, когда будет время его натирать. Завтра шейд отправится во дворец и если не поспеет новая пара, то хоть эти дорожные должны быть начищены. Она взяла в привычку разговаривать сама с собой, чтобы хоть как-то развеивать одиночество. – Звучит как вызов, звучит как жизнь…
Эконом в крайнем удивлении отпустил ручку кладовки, где чистили обувь. Девка шейда явно повредилась умом после общения с ним или просто от одиночества. Старик покачал головой. Лучше бы он ее отправил туда, куда и всех предыдущих – в землю. Сожрут ее живьем или люди, или сам шейд.
Позже Шадия сама прямо дала понять Дурзе, что не будет против проверить на практике, стянет ли с нее шейд хоть немного жизненной силы за ночь. И так красноречиво и настойчиво женщины ему себя еще не предлагали (если уж совсем честно, то некоторые предлагали первые пять минут, пока не оказывались между шейдом и стеной, после чего у предлагающих желание как-то испарялось). Дурза, уже узнавший моральную и физическую устойчивость Шадии, сперва колебался, прикидывая, стоит ли вероятное удовольствие и эксперимент того, чтобы убить или поломать ее случайно, но если дама настаивает, то даже шейд в итоге сдается. Особенно если на пике обсуждения этого вопроса его настойчиво затягивают в спальню, попутно расстегивая эту самую мантию и нашептывая как он хорош красноволосый шейд. И это был первый раз, когда с самого шейда стягивали одежду быстрее, чем он успевал ответить тем же самым.
Дурза проснулся в середине ночи и в приподнятом состоянии духа. Шейд улыбнулся темноте. Наконец-то ему все подошло. Надо признать, он немного изголодался по этому чувственному опыту, и было даже немного жаль времени, когда он отсылал от себя Шадию, которая казалась ему иногда одержимой …им же самим.
Дурза чувствовал, что она рядом и что она дышит, что уже было успехом, но крови на простынях тоже было довольно. Шейд глубоко поцарапал ей плечи, прижимая к себе, порезы от длинных когтей были почти по всем бедрам, на втором пике он выбил ей запястные суставы в сильном толчке, синяки и сильные растяжения тоже составили свой узор на белой коже. Шадия выла под ним, но настойчиво просила не останавливаться. Оставалось надеяться, что регенерация у некромантов работает также хорошо, как возникают стремления себя покалечить таким экзотическим образом.
Шадия застонала и проснулась от движения одеяла, отлипающего от разодранной спины, когда Дурза поднял его.
- Не так уж и плохо.
- Да. Но твои ногти.. .как наконечники стрел. Может быть, мне в следующий раз надеть латный панцирь, как на поединок с … драконом? (- В следующий раз? – удивленно отметил для себя Дурза).
- Женщина, на которой нет ничего, кроме латного панциря, будет выглядеть экзотично и привлекательно, - одобрил вымученную шутку шейд.
Дурза поднялся и достал из тумбы жестяную баночку с ароматным составом. Он использовал его для заживления поверхностных ран – сыворотка бычьей крови и обеззараживающие эссенции очищали поврежденные участки и способствовали заживлению. Оставалось надеяться, что раны от черных ногтей шейда заживают также, как обычные. Потому что раны от когтей некоторых духов вроде оккула не заживали никогда, правда, этот эффект был опосредован скорее специфической природой этих духов. Дурза срезал часть простыни и обернул ей, как полотенцем, смазанный составом торс своей ночной подруги. Шейд оглядел свою работу и вернулся под одеяла. Больше ничего все равно сделать было нельзя.
Шадия повернулась к нему. Дурзе показалось, что во взгляде Шадии есть недосказанность, которая возникла между ними немного время раньше, но услышать эти слова сейчас шейд хотел меньше всего, поэтому просто отвернулся к окну. Он знал, что у поведения Шадии должны были быть весомые основания, но шейдам и некромантам не стоит мечтать о любви. У них другая роль.
- Мне нужен отрез чистой ткани.
- На что тебе? - экономка со вчерашнего вечера недовольно кряхтела о перерасходе ткани в этом месяце. Шейду срочно положили целиком новую постель и нужно было пошить запасную, если ему снова вздумается изодрать ее и залить кровью, а теперь и его девка требует полотна.
- Перевязка. - спокойно отозвалась Шадия. Старая женщина глянула повнимательнее на нее.
На шее, под подбородком, были два крупных пореза. Ниже, по шее уходила сетка более мелких, немного испачкавших воротник. Под платьем проступала граница толстого слоя ткани, обернувшего Шадию. Масляные глаза женщины хитро сощурились, когда она сложила два и два.
- Дорвалась, значит? - экономка перебрала ключи на поясе и пошла к прачечной, поманив шадию за собой. Муж давно ей рассказал, что Шадия повредилась умом и сохнет по красноволосому шейду. - Хозяин опять взялся за старое, значит. Это еще ничего, милочка, других оттуда выносили по утру бездыханными, а ты ничего, на ногах держишься. Зато тех, кто выживал после этого самого, он отпускал, они ему были без надобности. Что, не так хорошо тебе теперь?
- Мне ... хорошо. - настолько хорошо, что даже в глазах темнеет, но это ничего. Все заживает. Но чувство, такое новое, такое сильное распространялась по телу, как токсин, притупляя боль, и впервые за два десятка лет она согрелась.
4. Стрела и мальчишка
Что-то пошло не так. читать дальшеДаже чертовски не так, как должно было! Шейд должен был перенестись на пару метров сторону, и стрела должна была возникнуть на прежнем месте, но в результате Дурза снова возник в том же месте, где развоплотился. И стрела мальчишки так же торчала изо лба шейда.
Дурза громко и непристойно выругался, его качнуло, и, чтобы удержаться на ногах, пришлось схватиться за косяк.
Шадия выскочила из темноты лестницы, подхватив Дурзу под руки. Ее глаза округлились при виде стрелы, увенчавшей лоб шейда.
- Заткнись! – заведомо предупредил все вопросы на этот счет Дурза. – Заткнись и тяни ее наружу.
Шадия подтянула слепнувшего от боли и ярости шейда к креслу, над которым горел факел. Шейд, конечно, не человек и это переживет, но в порыве боли и злости Дурза сам опаснее огня. А раз шейд получил стрелу в лоб от мальчишки, которого мог раскатать по полу этого балкона тонким слоем, то он еще и в ярости от поражения на пустом месте, когда весь перевес сил был на его стороне.
Вообще шейду в чем-то повезло, мальчишка явно экономил на стрелах и наконечник стрелы не имел расширения-упора, который мог бы застрять, зацепившись за лобную кость шейда. Такие стрелы дешевы, и их можно использовать гораздо чаще стандартных, да и трепанация черепной коробки Дурзе не пришлась бы по вкусу.
-Быстрее! Быстрее, работай руками. Кости сходятся.
Шадия достала из-за пояса шейда его тонкий клинок, быстро сунула в пламя над ними и втолкнула в плоть, отодвигая наконечник от кости. Тянуть древко пришлось сильно, кости шейда стремились закрыться, зарастив рану, но стрела мешала им сойтись правильно, но клинок тормозил их. Дурза выл, открыв рот, ручки кресла скрипели, пальцы шейда просто выламывали их из конструкции.
С отвратительным чавканьем стрела вышла наружу, кости и ткани шейда сразу же сошлись за ней. Крови вытекло немного.
Дурза еще раз выругался. И осторожно потрогал лоб, стараясь не совершать головой лишних движений.
- Успех, кажется. – Шадия протянула шейду стрелу, оставшуюся у нее в руках. Дурза отмахнулся. Перевоплощение далось ему в этот раз тяжело. Желудок мучительно скрутило, но нагнуться и прочистить его казалось сейчас еще худшим. Надо было добраться до внутренних покоев, там можно переждать слабость. Дурза вытянул руку, подзывая Шадию, чтобы она помогла ему плавно подняться. До спальни они добрались быстро и молча, после чего некромант улизнул подальше от разъяренного шейда.
Дурза, оказавшись на постели и в одиночестве, тяжело отдышался. Злость и боль кипятили кровь, шрамы набухли сильнее обычного от притока крови, духи бесились. Это был провал, причем уже второй, связанный с дрянным мальчишкой. Дурза, ловкий и опытный в обращении с мечом, мог как курице свернуть ему шею, если бы не предался желанию разглагольствовать с молодым всадником перед его смертью, а в результате мальчишка сбежал, увел эльфийку, а у великого шейда Дурзы, стоившего десяти придворных магов, в черепе застряла стрела. Волшебно.
Шейд еще раз сильно выругался вслух. Он призовет наиболее мощных духов и бросит их в погоню за мальчишкой, поздно уже махать мечом и строить из себя вершителя судеб. И в течение суток-других о провале шейда узнает Гальбаторикс, и разговор получится малоприятным для провинившегося во второй раз шейда. Ему потребуются силы, которых после перевоплощения у него было немного. Дурза тяжело прикрыл глаза. Он справится со всеми этими проблемами, но сначала нужно поспать.
Дурза проснулся от запаха еды. Он не мог точно сообразить, сколько проспал, но явно не мало, да и поесть сейчас было бы не лишним, его тело славно поработало, сращивая кости и мышцы. Шейд осторожно пощупал лоб. Цел. Гладкая кожа и неровные извилистые шрамы от вселения.
- Шрамы изменили свой рисунок на твоем теле. Выглядит, как повторное вхождение духов после перевоплощения, как будто бы они собрали тебя заново, а потом снова вошли в тело. – Шадия поставила поднос с позвякивающей посудой на столик у кровати. – Тебе бы поесть, Дурза.
Шейд приподнялся и сел в кровати, женщина подоткнула ему под спину вторую подушку. Немного комфорта и шейду не повредит. Дурза молча принял из ее рук пузатую плошку с куриным супом. На плошке лежала лепешка хлеба.
Покончив с супом, шейд отправил Шадию наполнить плошку еще раз и принялся за хлеб. Его вкус…был пресным, но приятным. Хотя обычно шейд не прислушивался к вкусу еды (так что главной заслугой повара было качество еды и отсутствие в ней яда), он скорее помнил, какой она должна быть на вкус. Но этот вкус он помнил особенно хорошо. Он был связан с разогретыми очагом камнями, пылью и песком, часто попадавшими в тесто из-за жаркого ветра, но тесто все равно было вкусным, и вкуса этого Дурза не ощущал его очень и очень давно.
Шадия снова появилась с подносом.
- Откуда этот хлеб? – шейд смял остаток лепешки в руке.
- Это. Я принесла обычный, если тебе не понравится.- Взгляд шейда подсказывал, что ему скорее интересен ответ на заданный вопрос, чем внимание к его гастрономическим предпочтениям. – А лепешки здорово хранятся, и я попросила их приготовить к твоему отъезду. Их рецепт мне подарила одна женщина, в обмен на настойку от кашля для ее сына. В пустыне, это было…почти тридцать лет назад.
Конечно, она же жила в пустыне некоторое время, могла и встретить кочевников. Карсаиб, вернее его тень, колыхнулась внутри памяти Дурзы, в слезливом порыве предлагая все бросить и просто вернуться под раскаленное солнце пустыни, но шейд быстро подавил эту слабость.
- Мне не нравится. Упакуйте обычный дорожный хлеб. И передай мне уже похлебку.
5. Платье со вставкой
Черные латы были идеально подогнаны к фигуре шейда. читать дальшеПлотные, но оставляющие достаточно места для поддетой плотной одежды шейда, в горных районах в это время будет довольно холодно, а металл латницы быстро остывает и начинает холодить. В местах стыковок были скругленные изнутри и заостренные и загнутые снаружи края, которые не могли повредить шейду, но делали довольно сложным попадание клинком в щель его доспехов.
- Ну, налюбовалась? – Нетерпеливо осведомился Дурза. – Выдвигаемся, коня уже подводят.
На Шадии было платье, в которое вставили остатки материи из отреза для нового плаща шейда. Портной хотел угодить и заработать больше, чем остаток материи после кройки, который мастер оставляет себе.
Дурза «приложил» Шадию к себе, и заглянул на полученную композицию в зеркало. «Как будто пола моего плаща гуляет сама по себе», - заметил шейд, но тогда приказал заплатить портному за платье полную цену. Но долго композиция вместе не просуществовала. Дурзе было приказано вести армию самолично.
Передовой отряд ургалов, возглавить который должен был сам Дурза, как предводитель армии и лидер племен ургалов, подчинившихся Империи, уже построился за воротами Гилида, на площадке у выхода на мост. Ждали самого шейда и его команды к выступлению. Далее, на пути к Фарад-Дуру, как притоки реки к основному руслу, к ним должны были присоединиться основные отряды. Двигаться мобильными группами было проще, и такое движение привлекало меньше внимания, зато перед долиной за ночь должна была вырасти огромная армия.
Шадия держала в руках черный шлем шейда, украшенный огненно-красным, как и его волосы, плюмажем.
- Ты будешь очень заметным с таким костром на голове, – тихо заметила женщина.
- И я буду единственным шейдом там, меня сложно будет не заметить. – Скептически заметил Дурза. - Ургалы должны видеть лидера в бою. И мальчишка должен видеть меня. (– Вообще ты должна была быть достаточно умна, чтобы это понимать).
- Да, конечно, – некромант подошла к шейду и подхватила «хвост» тяжелого черно-красного плаща, чтобы он не запылился при спуске на ступеньках. – Поцелуй на удачу?
Шейд раздраженно закатил глаза, забрал шлем из ее рук, надел и легко вскочил в седло.
- Ты стала сентиментальной. Я скоро вернусь. – Дурза неторопливо тронул рослого коня с лоснящейся черной шкурой по направлению к выезду. Шадия осторожно взялась за стремя, пройдя с ним несколько шагов до центра площадки.
- Я правда очень тронут, что ты провожаешь меня как верная жена (в этом словосочетании просвечивал сарказм), но держи себя в руках. – Дурза оттеснил сапогом ее ладонь со стремени и развернул коня, направляясь к своему отряду. – Я вернусь, как только закончу с мальчишкой.
6. Близнецы
Проклятый, проклятый, невыносимый красноволосый мерзавец! читать дальше- Шадия нервно расхаживала по площадке балкона.
«Я скоро вернусь»!
«Скоро» в понимании даже терпеливой ко времени Шадии уже прошло пару недель назад, а учитывая то, что Дурза мог путешествовать довольно быстро, когда действительно куда-то стремился, то «скоро» вышло уже как минимум дважды. А у нее прибавилось важных новостей и пара вопросов лично к шейду.
И нервы стали плохи.
«Зачем тебе использовать эти травки? Некроманты не беременеют».
Как выяснилось, беременеют, если еще живы. И даже от весьма старых шейдов женщины беременеют. Нет, после почти пяти десятков жизни в довольно стабильном теле, даже с учетом боли, тошноты, отсутствия сна и иной массы побочных явлений, - это было чудо и по-хорошему Шадии стоило до сих пор стоять на коленях и восхвалять мироздание за такую милость. Этим она и займется, когда вернется Дурза.
Но шейду не говорить тоже было нельзя. Во-первых, он вправе знать, во-вторых, он сам все узнает рано или поздно, и чем позднее узнает – тем менее предсказуема будет его реакция. Шейды живут долго, очень долго, и почти всегда в одиночестве. Если шейд готов потерпеть рядом с собой женщину, это совершенно не значит, что он имеет желание продолжить свой род, породив тем самым себе конкурентов. Хотя, вполне возможно, даже наивозможнейшим вариантом, было то, что общее потомство некроманта и шейда окажется нежизнеспособным.
Но они шевелились. Они были живыми настолько, насколько это было возможно. Они высасывали из нее столько сил, что к концу дня, даже не имея много работы в отсутствии шейда, Шадия едва переставляла ноги. Они тянули ее вниз, как тяжелая ноша. И это только начало, им всего-то два-три месяца.
Сбежать было очень соблазнительной идеей. В конечном счете, Селена так и поступила. Но то Селена, гораздо более ценная женщина, и там был Морзан, а не Дурза.
Да и схиллс притащит ее суда сам. А если Дурза в порыве мстительного гнева сломает его, то бежать не было смысла. Без схиллса на достаточный срок, чтобы принести, уйти нельзя.
Дверь на балкон распахнулась. Эконом Гилида возник на пороге, а на его лице смешались ехидство и радость, граничащие с некоторым…разочарованием?
- Наш хозяин издох, Освободитель его прикончил. А слуги уже решают, что делать с тобой. Император-то далеко, да и есть ли ему дело до тебя? Спасайся, шкура, не в твоем положении тебе с балкона летать.
ficbook.net/readfic/2666342
Автор: Duthie Haerma (ficbook.net/authors/1012437)
Фэндом: Паолини Кристофер «Эрагон»
Персонажи: шейд Дурза/Шадия
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Повседневность
Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП
Размер: Мини, 14 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен
Описание:
Рассказ пойдет преимущество о удачах и неудачах шейда в личной жизни. Кратко охвачен временной промежуток задолго до рождения Эрагона, в последствии основная сюжетная линия романа служит каркасом фанфика.
Посвящение:
посвящается малораскрытому образу Тени из "Эрагона".
Примечания автора:
Эта работа не побывала в руках бетты, поэтому я приношу свои извинения за возможные описки или опечатки.
1 - наиболее спорная часть фанфика
1. Разговоры перед сном
- В этот раз мне особенно понравилась читать дальшечасть про «Ах, Дурза, ..ммм, Дурза» - шейд комически закатил глаза, демонстрируя высшую степень блаженства. - Когда у болтливой женщины отнимается язык – это значит, что правильный эффект достигнут.
– Кто бы мог подумать, что эти навыки тоже входят в число твоих талантов?
- Это естественно. - шейд натянул одеяло, устраиваясь поудобнее, но в сон его еще не клонило.
- И интерес не пропал даже после… - женщина осторожно провела пальцем по вздутому шраму на щеке, - …становления?
Дурза поморщился. Вообще-то эта тема была одной из запретных для обсуждений, но в таком рассмотрении не представляла особых неприятностей.
Дурза был шейдом, то есть тем, во что превратился когда-то молодой ученик колдуна Карсаиб, когда в него вселились три призванных им духа. Характер, вкусы, предпочтения у молодого колдуна и шейда разнились, и в составной личности шейда на смертного мужчину приходилась не большая часть. Шейд помнил жизнь мальчишки, но так, как будто бы он наблюдал за ней со стороны, а не жил ею. И мальчишка, скитавшийся по пустыне от преследования то соплеменников, то разбойников умирал бы от страха при мысли о том, что ему придется переспать с ведьмой или некромантом. Он, возможно, мог бы пожелать подобный объект как женщину, но не выходя в этом желании за пределы своих грез – как можно желать дворянку, эльфийку, королеву или вовсе мечту. А шейд мог обладать любой дворянкой (ну, кроме, может быть, королевы), эльфийкой (если ту удавалось достать) или чародейкой, так что в новом состоянии были некоторые плюсы. Отказывать шейду было смерти подобно, впрочем, и согласие тоже не гарантировало сохранения жизни.
Первое время после собственного становления Дурза пытался обрести собственный баланс и не сойти с ума окончательно, и ему было не до женских прелестей. Потом, поддавшись влиянию Гальбаторикса и Морзана, он стал пробовать. Первые опыты закончились плачевно – шейд не всегда рассчитывал свои силы, а удовольствие довольно сложно получить, когда три четверти тебя сходят с ума от запаха крови, а четвертая мучительно сгорает от стыда, поскольку закончила свое отдельное существование девственником. Одну крестьянку Дурза искалечил нечаянно, с другой – потерял контроль над собой, потому что духи воспринимали распростертое перед ними тело скорее как принесенную жертву, а не как женщину для удовольствия.
Король предложил отдавать шейду чародеек. Чародейки и ведьмы, которых отдавали Дурзе в качестве трофея или их наказания, были поинтереснее крестьянок. Но чародеи редко вступают в браки с подобными себе. Случаев вступления в брак шейдов истории вообще не известно. По крайней мере из пяти известных шейдов «брачеваться» никто не стремился.
Возможно, это было следствием того, что духи, составляющие зачастую большую часть шейда, начинали тянуть из его любовниц силу прямо … в процессе. Он пил их жизненную энергию, как дети пьют молоко через полую соломинку. Одина ночь с шейдом могла опустошить даже сильную чародейку досуха, лишив ее не то что силы и здоровья, но и жизни.
Самого Дурзу сначала воодушевило такое открытие – простая возможность пополнять свои силы за счет других выглядела крайней соблазнительной,- но обратная сторона этой «дешевой силы» оказалась в том, что она ужасно разбалансировала самого шейда. Духи ссорились за силу, как за сладкий кусок, вводя Дурзу то в бешенство, то в бессильную ярость, то в полную апатию. Мышцы сводили такими судорогами, что он удивлялся, как у него не рвались сухожилия, и мясо не отставало от костей. Почти неделю после такого «удовольствия» Дурза был слегка не в себе, даже скорее довольно сильно вне себя, чтобы мог в течение недели, а то и больше попытаться убить любого, кто привлекал его внимание. Гальбаторикс дважды заставал шейда в таком состоянии, и оно устраивало его меньше, чем легкий рост способностей его шейда за счет высосанных сил. Дурза уже был достаточно силен, и мог практиковаться в колдовстве, наращивая свою силу, не входя при этом в состояние полной неуправляемости. И второй недостаток этого метода составляло то, что духи привыкали к «дешевой пище». И требовали еще и как можно раньше. Конечно, ведьмочек и заклинательниц на долгий век Дурзе бы хватило, но становится зависимым и безумным хотелось меньше.
Поэтому было решено, что шейду судьба быть одиноким, на чем личная жизнь Дурзы и закончилась десятка так на три. Если, конечно, ему снова не захотелось бы разрывать на части простолюдинок удовольствия ради. Но времени и острого желания на такие развлечения у шейда не было.
Правда, был период, когда не Дурза присматривал себе женщин, а сами женщины осаждали его. Например, в одно время у дам при дворе вошло в моду любить что-то пугающее и отталкивающее, при том редкое и обделенное любовью. Они называли это «романтика сумерек». И тут выяснилось, что кое-кто из свиты короля наделен тем самым «сумеречным романтизмом». Любовные записки с интересного рода предложениями просто завалили личную почту шейда. И происшествия с прошлыми любовницами Дурзы только подогревали фантазию безголовых дамочек. Многие загорелись идеей стать «единственной и неповторимой» для такого сложного и недолюбленного шейда-но-вроде-бы-мужчины. Дурза игнорировал это внимание сколько мог, но когда ему стали докучать сильно, он наградил самую ретивую страстным поцелуем до прокушенной насквозь (и немного оторванной) губы. В течение следующих суток при дворе «романтичность» шейда была развенчана, и стало понятно, что Дурза сумасшедший и имеет маниакальные наклонности, что его вполне устроило. Гальбаторикс только поворчал, что шейд подпортил его фаворитке мордашку, но даже прибей ее шейд по неосторожности до смерти – это была бы просто бывшая фаворитка. Впрочем, женщины, таскающие за королевскими милостями, шкурной ценности ни для кого не представляли.
Иногда Дурза даже задумывался о том, чтобы самому инициировать создание другого шейда. Но подходящего сочетания вместилища и группы не возмущавших самого Дурзу духов (с той небольшой уступкой по силе, при которой он бы сохранил лидерство в паре) ему не попадалось. Да и главным являлся баланс. Вселить в тело человека можно хоть с десяток духов, но вот ужиться с ними сможет далеко не каждый десятый человек.
Это несколько сводит с ума.
2. Ведьма из Сохо
А потом он неожиданно вытащил из костра читать дальшенедожаренную ведьму, которая оказалась селяночкой обыкновенной, но приятной глазу наружности.
Как оказалось, местные жители окраиной деревеньки Сохо внезапно узнали, что их сельский лекарь и не лекарь вовсе, а полноценная «ведьма», поднимающая слабоватых на вкус шейда, но довольно устрашающих упырей. Короля упыри не беспокоили – любой отряд легко порубил бы их в упокоенных за несколько минут. Но они приносили пользу – их боялись ,и поэтому они создавали какую-никакую мертвую зону, отделяющую окраинное Сохо от кипящей беженцами и бандитами пустыни Хадагар, так что и пограничников тратилось меньше и трупы (тем более в большей части Дурза признавал ту же форму имперских пограничников) были вроде как на своем месте. Но кого это волнует, если можно абсолютно оправданно сжечь молоденькую женщину?
Дурза, заглянувший с отрядом ургалов в Сохо, чтобы пополнить запасы провизии, этому удовольствию помешал, поэтому ведьму сначала было решено предоставить шейду.
Деревенский староста, плюгавенький и явно трусливый мужичок, нетвердо выдвинулся вперед и подступил к коню шейда.
-Милорд! – мужчина сжался под упавшим на него взглядом шейда. - Милорд,.. кузнец нашел это в земле, на заднем дворе этой.., - мужчина мотнул головой в сторону женщины. Староста не определился, стоит ли назвать ведьму ведьмой или еще чем похуже перед шейдом, все-таки, шейд сам колдун, и с его точки зрения в том, чтобы быть ведьмой, могло и не быть ничего преступного. – Эта дрянь обожгла ему руку. Мы замотали ветошкой, но вы бы забрали ее от нас вместе с … - снова кивок в сторону женщины, глаза которой налились яростью при виде длинного предмета в руках старосты.
Дурзе подали замотанную в черную ветошь палку. Развернув обмотки, Дурза обнаружил там именно то, что и ожидал. Схиллс, изогнутый, стройный и немного вибрирующий, посох некроманта «дышал» в руках шейда.
Ну не с неба же сыпались на окраины Сохо упыри… Некромант должен был быть поблизости, правда, упыри были такими слабыми, что спешного интереса для Дурзы он представлял, но грех отказываться от того, что само шло в руки. Шейд осторожно провел пальцем по гладкой поверхности черепа, любуясь, и надавил на тонкую часть, соединяющую набалдашник в форме черепа с его шей, краем глаза следя за некромантом. Грязное лицо женщины искривилось, словно бы он давил на шею непосредственно ей.
Некроманты или Хозяева Мертвых – редкие птицы в Алагейзии, и, хоть искусство некромантии Дурзу интересовало скорее вторично (он был представителем черной магии и искусства призыва подчиненных духов), но такую диковинку отпускать восвояси он не собирался. Впрочем, такой вид некроманта Дурзу несколько удивил – он встречал некромантов в пустыне, но они преимущественно имели вид человеческого иссушенного остова, закутанного в магические одежды, служащие им коконом, поддерживающим остов и защищающим остатки его плоти от разложения. Для их окончательного убийства достаточно было рассечь эти одежды и желательно сломать посох-схиллс, заканчивающийся у магов этой специализации изогнутым позвоночником с набалдашником виде человеческого черепа. Как раз такой, какой сейчас холодил пальцы шейда.
-Замечательно. Я позабочусь о них обоих. - заверил старосту шейд и облизнул сухие потрескавшиеся губы. Уж он-то позаботится, и хлопот с новым приобретением у него много не будет. Тот, кто держит в руках схиллс некроманта – тот держит в руках сердце самого некроманта. И даже магия истинных имен не имеет для них такого значения, как вот эта палочка.
Местные жители Сохо тоже в целом остались довольны – свирепый нрав Дурзы был хорошо известен даже в этой глуши, ровно как и то, что никакой колдунье или ведьме не протянуть в его замке и суток. Впрочем, если даже ей удастся прожить дольше, она пожалеет, что не умерла раньше. Так что даже если представления с сожжением не получилось, мучительная смерть главного действующего не вызывала у сельской публики сомнения.
Она правда держалась хорошо первое время.
Но достаточно было Дурзя взять в руки схиллс и немного согнуть его упругую древесину, и спустя несколько мгновений некроманта полоскало, как тряпку, она царапала свое горло и умывалась собственными слезами, причем расстояние между некромантом и схиллсом значения не имело. Эта была основная причина, по которой Дурза считал некромантию крайне ущербным типом магии – связать себя с деревяшкой, которую придется охранять всю жизнь – это было даже хуже, чем быть шейдом. Удивительно, как местные жители не догадались сломать посох до его приезда. Хотя причина могла быть в том, что взять схиллс в руки было не так-то просто, но вот шейду «защита» схиллса была как с гуся вода.
Трех опытов для «выяснения влияния напряжения схиллса на поведение некроманта» хватило для того, чтобы в четвертый она почти подползла к нему по соломе с просьбой делать все, что он хочет: убить, воскресить, пытать, насиловать, целовать ему сапоги, но только больше не выкручивать «голову» схиллса. Вообще после такой просьбы больше хотелось именно выкрутить голову еще раз и посмотреть, что еще женский мозг может ему предложить, но Дурза был в хорошем расположении духа и скорее склонен развлечь себя, чем замучить до смерти без всякой пользы. Поэтому шейд присел на низкий «разделочный стол», стоявший у края клетки.
- Что могло тебя (это «тебя» подразумевалось синонимом словосочетания «жалкое ничтожество») привести на путь некромантии? – некромантия в глазах шейда тоже была жалким искусством, так что логического противоречия тут не было, но ему было скучно уже второй день, так что хорошая история вполне могла быть вознаграждена.
Женщина тяжело привалилась к противоположному углу клетки и оттерла пот со лба.
- Самый несчастный случай в моей жизни. Убить себя потом не получилось.
- Предположим, я заинтригован. Дальше. – пленники шейда рассказывали ему чудесные истории, лишь бы удовлетворить его любопытство и пытаться убраться из темницы живыми, так что удивить Дурзу фантастическим романом было сложно, но многие пытались.
- Вы можете забрать эту силу из меня? Вы же собираете силу…
Дурзу уколола наглость, благодаря которой женщина уразумела, что может задать ему вопрос. Но вопрос был интересным, поэтому шейд просто покрепче сжал рукоять схиллса, как тонкий намек на большую внимательность в будущем. Из угла послышался всхлип.
- К сожалению, силы в некромантии нет. Это связь , вернее, договор, который разрывается определенным способом, так что в этом применении ты бесполезна. И меня удивляет, как можно было стать учеником некроманта и этого не знать.
- Это вышло случайно. Некромант, которым меня «посвятил» был дважды мертв и развоплощен, но схиллс...остался цел.
Дурза одобрительно поднял брови, намекая на то, что интрига для него сохранилась, и он готов послушать еще.
- Я припозднилась, собирая травы в аптекарский огород, на дороге столкнулась с повозкой, ехавшей в Сохо с товарами из Хадарока, в ней было трое мужчин, молодых таких. Один предложил меня подвести, мол, ночью тут пешком вообще слоняться не стоит, а деревня была видна, так близко, да и чужих людей не много, все всех знали.
Дурза был немного разочарован. Видимо, непроходимая тупость была ее чертой с самого рождения, хотя девушки во всех селах и городах болеют этим тяжелым недугом. Иногда со смертельным исходом.
Некромант закусила губу и опустила взгляд … от стыда?
- Но на последней развилке мы свернули не к Сохо, а к Кувейту, этот холм был разграбленным могильником, куда никто не совался, поэтому, может быть, они подумали, что там точно не будет лишних глаз…да и убийцей того, кого найдут в могильнике, староста назовет духов.
(– Люди всегда списывают собственные проблемы и преступления на духов, - с неудовольствием заметил про себя Дурза).
- Потом, когда подошел второй, я нашарила в темноте под песком и землей какую-то палку, я просто хотела выбить ему эту наглую ухмылку с сальной морды, но конец…палки. – она пыталась подобрать слово.
(Дурза улыбнулся, предвкушая интересный поворт)
- Конец палки изогнулся и укусил его в лицо, вырвав кусок щеки, да так глубоко, что у него даже глаз вытек. Это было…отвратительно, даже после того, что было до этого, – женщина поежилась, отгоняя воспоминания.
(-Так вот куда делся последний скелет, удравший из пустынного храма. – шейд тогда не добил одного из некромантов, порядком разорив их гнездо. А этот, значит, дополз-таки до Сохо).
- Он дико завизжал и откатился с меня, второй тут же дал мне башмаком, кажется, под ребра и нагнулся, чтобы забрать схиллс, но его просто … иссушило, когда он дотронулся до посоха. Схиллс проснулся и защищал себя. Третий, вышедший из низины к лошадям, как раз подоспел, чтобы я успела кое-как подняться и вложить последние силы в удар схиллсом по его затылку.
(- Использование схиллса как дубины – варварство, но простительно, так как дурища не могла знать, как на ней сказывается сам схиллс, - подумал Дурза, перехватив прохладную деревяшку).
– А потом я провалилась в сон без сновидений, надеялась, что когда проснусь, буду лежать дома в своей кровати. Но очнулась я на песке в легкой дымке трупного запаха от тех троих.
Шейд соединил кончики пальцев в беззувчном рукоплескании промежуточному финалу.
-Дальше.
- Следующим утром я выпила яд шелковицы, я точно знала, сколько надо, я ведь уже долго училась у нашего лекаря, мне стало плохо, но я не умерла. И от сока чертова гриба тоже не умерла. Даже волки меня пропустили. Потом я услышала, что в Гилиде живет шейд, который убивает …магичек.
(-Деревенщина, но приятно, что моя слава всегда бежит впереди меня, - подумал Дурза.)
-Я решила, что это тот, кто мне нужен. Но дорога в Гилид заняла почти год, пешком было медленно, а денег, которые удавалось заработать, хватаясь то за одну, то за другую работу, хватало ненадолго. Когда оставалась около четверти пути я окончательно поняла, что вполне могу жить так дальше и даже что-то делать.
(- И правильно, тогда я контролировал себя хуже, мог бы и случайно развоплотить ее, не извлекая никакой пользы или просто от разочарования, - мысленно отметил Дурза.)
- Тогда я решила учиться, и учиться так усердно, чтобы даже в своем новом состоянии быть…полезной.
(- И кому это помогло? – снова про себя вставил Дурза.)
- Но никто из магов не брал меня в ученики. Правда, некоторые, которые могли распознать мою…болезнь, пытались меня убить, но это было довольно сложно. Я поняла, что мне нужно найти настоящих некромантов
Дурза уже приходил к выводу, что мозг в организме женщины созревает и начинает полноценно функционировать только после двадцати лет отроду… или после заключения договора с миром мертвых?
Мне удалось найти свидетельства, что в пустыне Хадар живет несколько проличей и прочая нежить, правда, сведения оказались очень старыми. Но пустыня привлекла меня – там я могла быть жить в одиночестве, не привлекая внимания.
(- Только дураки могут думать, что в пустыне царит спокойное одиночество,- скептически отметил Дурза.)
- Но я опоздала. Старый храм я нашла, но вот внутри там была одна пыль.
(- Опоздала лет на пятьдесят,- Дурза цокнул языком и улыбнулся уголками губ, - а все потому, что старые кости в храме оказались жутко несговорчивыми, а духи шейда награждали его сумасшедшими мигренями в период разочарования. Зато он выяснил бесполезность этих тварей для себя, и что с некромантов взять что-то кроме книг, да ингредиентов сложно. И боли были тяжелые.)
-Хватит,– махнул рукой шейд. – Дальше ты поселилась в храме, читала, училась, экспериментировала, а потом вернулась в Сохо и поняла, что здесь ты тоже никому не нужна, но решила продолжить работать. А потом тебя захотели сжечь твои же соседки, за пару неупокоенных мужей. Угадал?
- Да, последний ходячий был из отца кузнеца и постоянно разваливался от старости. Скрывать его стало слишком сложно, он тупел на глазах, и я не успела отправить его разваливаться в пустыню.
Дурза вздохнул, и еще раз мысленно отметил, что истории тех, кто не справляется с магией или оказывается связан ей насильно, редко заканчиваются хорошо. Это сказочных принцесс расколдовывают одним поцелуем, и потом все живут долго и счастливо. Ни шейдам, ни некромантам долго и счастливо не полагается. Но некромант может быть полезным Дурзе хотя немного - она должна хоть немного заклинать, не шарахаться от нежити и при этом иметь набор стандартных женских навыков вроде готовить, шить, чистить и прочее. Есть же у него слуги. И лояльность такого слуги не будет вызывать вопросов. А добить ее так не сложно, что можно это сделать всегда.
Шейд поднялся, расправил складки накидки и вышел.
- Господин Дурза… - шейд немного замедлил шаг, но даже не обернулся. – Вы забыли запереть дверь… камеры.
- Если ты думаешь, что я буду кормить тебя даром, то ты ошибаешься. У смотрителя замка получишь работу при экономке и платье, - отозвался голос из темноты коридора. – И помни, что схиллс будет всегда у меня под рукой.
3. Шейд и Шадия
Впрочем, жизнь шейда немного изменилась читать дальшеот присутствия у него новой служки.
Иметь не родственное, но близкое по положению в обществе людей (и не только) существо оказалось даже приятно. Правда, слухи и пересуды распространились в крепости довольно быстро, и люди (особенно люди!) первое время много болтали о том, зачем и с какой целью шейд выпустил из клетки недобитую ведьму, и что между ними в этой самой клетке произошло. И из множества гипотез победила не самая правдивая, но самая подходящая обществу Гилида.
Шейд слышал, как между собой ургалы называют его новое приобретение «шадией». Слово было образовано от слова «шадо», означавшего шейда на ургаше, и окончания «иа», означавшего самку животного. Дословно получалось нечто вроде «самки шейда». Хотя люди церемонились меньше и сразу остановились на варианте «шлюха Дурзы».
Ее не любили даже слуги, что, в принципе, было ему понятно. Наверное, ее бы били, если бы не боялись того, что может выкинуть побитая ведьма, и того, как отреагирует на это Дурза. Но страх мешал, поэтому Шадию долгое время просто игнорировали, а потом остановились на варианте абсолютного презрения – шлюха Шейда была хуже даже обычной шлюхи, у которой ее занятие – способ заработать деньги, потому что Шадии не нужно было платить. Смотритель гилидского замка с удовольствием сбросил на Шадию работу, касающуюся непосредственного общения с самим шейдом – прислуживать ему за столом (хотя Дурза не всегда нуждался в пище, но старался есть регулярно, так как его тело было еще относительно живым, и для лучшего его поддержания тело нужно было хотя бы иногда кормить), собирать грязную, приносить чистую одежду (только оружие шейда ей не разрешали брать в руки, как женщине), убирать в его комнатах и нарушать уединение Дурзы, когда дело требовало его личного внимания.
И женщины, особенно служащие при дворе, ее не любили особенно. Женщины вообще иногда страдают патологической ненавистью именно к женщинам, причем причиной этой ненависти может быть успех у мужчины, которого никто из них не хочет. Другой причины Дурза не мог придумать (или просто не считал эту тему достойной длительных размышлений), потому что особой красоты, которой можно было бы позавидовать, в Шадии Дурзы даже Гальбаторикс не обнаружил ( - В лицо смотреть не страшно и есть за что взяться руками, а главное не издохнет от твоего азарта, оптимальная баба для тебя, Дурза, тем более никто больше не возьмет. Растягивай удовольствие, - рыцари за столом грохнули смехом).
Дурзу это ни мало не беспокоило, тем более часть самонадеянных высокородных мальчишек, иногда набирающихся наглости попросить шейда об ученичестве, тоже отвязались, рассудив, что шейд взял себя ученицу и любовницу в одном флаконе. И уж поручить смешивать для работы шейда растворы или готовить ингредиенты ей можно было спокойнее, чем маленькому карьеристу, стремящемуся распушить хвост перед благородными родителями и парой-тройкой девиц.
- Дурза, Дурза, - некромант слово катала это слово по небу, пытаясь распробовать звучание. – Звучит как пустыня (прим. «Durza» - «Desert»), звучит как солнце, нагревающее песок, как воздух, плывущий перед глазами от жары, звучит как угли, на которых вскипает вода… Звучит как тепло, переходящее в жар…- Шадия держала на коленях сапог шейда, аккуратно убирая песок, забившийся в шов. Он мог поцарапать кожу, когда будет время его натирать. Завтра шейд отправится во дворец и если не поспеет новая пара, то хоть эти дорожные должны быть начищены. Она взяла в привычку разговаривать сама с собой, чтобы хоть как-то развеивать одиночество. – Звучит как вызов, звучит как жизнь…
Эконом в крайнем удивлении отпустил ручку кладовки, где чистили обувь. Девка шейда явно повредилась умом после общения с ним или просто от одиночества. Старик покачал головой. Лучше бы он ее отправил туда, куда и всех предыдущих – в землю. Сожрут ее живьем или люди, или сам шейд.
Позже Шадия сама прямо дала понять Дурзе, что не будет против проверить на практике, стянет ли с нее шейд хоть немного жизненной силы за ночь. И так красноречиво и настойчиво женщины ему себя еще не предлагали (если уж совсем честно, то некоторые предлагали первые пять минут, пока не оказывались между шейдом и стеной, после чего у предлагающих желание как-то испарялось). Дурза, уже узнавший моральную и физическую устойчивость Шадии, сперва колебался, прикидывая, стоит ли вероятное удовольствие и эксперимент того, чтобы убить или поломать ее случайно, но если дама настаивает, то даже шейд в итоге сдается. Особенно если на пике обсуждения этого вопроса его настойчиво затягивают в спальню, попутно расстегивая эту самую мантию и нашептывая как он хорош красноволосый шейд. И это был первый раз, когда с самого шейда стягивали одежду быстрее, чем он успевал ответить тем же самым.
Дурза проснулся в середине ночи и в приподнятом состоянии духа. Шейд улыбнулся темноте. Наконец-то ему все подошло. Надо признать, он немного изголодался по этому чувственному опыту, и было даже немного жаль времени, когда он отсылал от себя Шадию, которая казалась ему иногда одержимой …им же самим.
Дурза чувствовал, что она рядом и что она дышит, что уже было успехом, но крови на простынях тоже было довольно. Шейд глубоко поцарапал ей плечи, прижимая к себе, порезы от длинных когтей были почти по всем бедрам, на втором пике он выбил ей запястные суставы в сильном толчке, синяки и сильные растяжения тоже составили свой узор на белой коже. Шадия выла под ним, но настойчиво просила не останавливаться. Оставалось надеяться, что регенерация у некромантов работает также хорошо, как возникают стремления себя покалечить таким экзотическим образом.
Шадия застонала и проснулась от движения одеяла, отлипающего от разодранной спины, когда Дурза поднял его.
- Не так уж и плохо.
- Да. Но твои ногти.. .как наконечники стрел. Может быть, мне в следующий раз надеть латный панцирь, как на поединок с … драконом? (- В следующий раз? – удивленно отметил для себя Дурза).
- Женщина, на которой нет ничего, кроме латного панциря, будет выглядеть экзотично и привлекательно, - одобрил вымученную шутку шейд.
Дурза поднялся и достал из тумбы жестяную баночку с ароматным составом. Он использовал его для заживления поверхностных ран – сыворотка бычьей крови и обеззараживающие эссенции очищали поврежденные участки и способствовали заживлению. Оставалось надеяться, что раны от черных ногтей шейда заживают также, как обычные. Потому что раны от когтей некоторых духов вроде оккула не заживали никогда, правда, этот эффект был опосредован скорее специфической природой этих духов. Дурза срезал часть простыни и обернул ей, как полотенцем, смазанный составом торс своей ночной подруги. Шейд оглядел свою работу и вернулся под одеяла. Больше ничего все равно сделать было нельзя.
Шадия повернулась к нему. Дурзе показалось, что во взгляде Шадии есть недосказанность, которая возникла между ними немного время раньше, но услышать эти слова сейчас шейд хотел меньше всего, поэтому просто отвернулся к окну. Он знал, что у поведения Шадии должны были быть весомые основания, но шейдам и некромантам не стоит мечтать о любви. У них другая роль.
- Мне нужен отрез чистой ткани.
- На что тебе? - экономка со вчерашнего вечера недовольно кряхтела о перерасходе ткани в этом месяце. Шейду срочно положили целиком новую постель и нужно было пошить запасную, если ему снова вздумается изодрать ее и залить кровью, а теперь и его девка требует полотна.
- Перевязка. - спокойно отозвалась Шадия. Старая женщина глянула повнимательнее на нее.
На шее, под подбородком, были два крупных пореза. Ниже, по шее уходила сетка более мелких, немного испачкавших воротник. Под платьем проступала граница толстого слоя ткани, обернувшего Шадию. Масляные глаза женщины хитро сощурились, когда она сложила два и два.
- Дорвалась, значит? - экономка перебрала ключи на поясе и пошла к прачечной, поманив шадию за собой. Муж давно ей рассказал, что Шадия повредилась умом и сохнет по красноволосому шейду. - Хозяин опять взялся за старое, значит. Это еще ничего, милочка, других оттуда выносили по утру бездыханными, а ты ничего, на ногах держишься. Зато тех, кто выживал после этого самого, он отпускал, они ему были без надобности. Что, не так хорошо тебе теперь?
- Мне ... хорошо. - настолько хорошо, что даже в глазах темнеет, но это ничего. Все заживает. Но чувство, такое новое, такое сильное распространялась по телу, как токсин, притупляя боль, и впервые за два десятка лет она согрелась.
4. Стрела и мальчишка
Что-то пошло не так. читать дальшеДаже чертовски не так, как должно было! Шейд должен был перенестись на пару метров сторону, и стрела должна была возникнуть на прежнем месте, но в результате Дурза снова возник в том же месте, где развоплотился. И стрела мальчишки так же торчала изо лба шейда.
Дурза громко и непристойно выругался, его качнуло, и, чтобы удержаться на ногах, пришлось схватиться за косяк.
Шадия выскочила из темноты лестницы, подхватив Дурзу под руки. Ее глаза округлились при виде стрелы, увенчавшей лоб шейда.
- Заткнись! – заведомо предупредил все вопросы на этот счет Дурза. – Заткнись и тяни ее наружу.
Шадия подтянула слепнувшего от боли и ярости шейда к креслу, над которым горел факел. Шейд, конечно, не человек и это переживет, но в порыве боли и злости Дурза сам опаснее огня. А раз шейд получил стрелу в лоб от мальчишки, которого мог раскатать по полу этого балкона тонким слоем, то он еще и в ярости от поражения на пустом месте, когда весь перевес сил был на его стороне.
Вообще шейду в чем-то повезло, мальчишка явно экономил на стрелах и наконечник стрелы не имел расширения-упора, который мог бы застрять, зацепившись за лобную кость шейда. Такие стрелы дешевы, и их можно использовать гораздо чаще стандартных, да и трепанация черепной коробки Дурзе не пришлась бы по вкусу.
-Быстрее! Быстрее, работай руками. Кости сходятся.
Шадия достала из-за пояса шейда его тонкий клинок, быстро сунула в пламя над ними и втолкнула в плоть, отодвигая наконечник от кости. Тянуть древко пришлось сильно, кости шейда стремились закрыться, зарастив рану, но стрела мешала им сойтись правильно, но клинок тормозил их. Дурза выл, открыв рот, ручки кресла скрипели, пальцы шейда просто выламывали их из конструкции.
С отвратительным чавканьем стрела вышла наружу, кости и ткани шейда сразу же сошлись за ней. Крови вытекло немного.
Дурза еще раз выругался. И осторожно потрогал лоб, стараясь не совершать головой лишних движений.
- Успех, кажется. – Шадия протянула шейду стрелу, оставшуюся у нее в руках. Дурза отмахнулся. Перевоплощение далось ему в этот раз тяжело. Желудок мучительно скрутило, но нагнуться и прочистить его казалось сейчас еще худшим. Надо было добраться до внутренних покоев, там можно переждать слабость. Дурза вытянул руку, подзывая Шадию, чтобы она помогла ему плавно подняться. До спальни они добрались быстро и молча, после чего некромант улизнул подальше от разъяренного шейда.
Дурза, оказавшись на постели и в одиночестве, тяжело отдышался. Злость и боль кипятили кровь, шрамы набухли сильнее обычного от притока крови, духи бесились. Это был провал, причем уже второй, связанный с дрянным мальчишкой. Дурза, ловкий и опытный в обращении с мечом, мог как курице свернуть ему шею, если бы не предался желанию разглагольствовать с молодым всадником перед его смертью, а в результате мальчишка сбежал, увел эльфийку, а у великого шейда Дурзы, стоившего десяти придворных магов, в черепе застряла стрела. Волшебно.
Шейд еще раз сильно выругался вслух. Он призовет наиболее мощных духов и бросит их в погоню за мальчишкой, поздно уже махать мечом и строить из себя вершителя судеб. И в течение суток-других о провале шейда узнает Гальбаторикс, и разговор получится малоприятным для провинившегося во второй раз шейда. Ему потребуются силы, которых после перевоплощения у него было немного. Дурза тяжело прикрыл глаза. Он справится со всеми этими проблемами, но сначала нужно поспать.
Дурза проснулся от запаха еды. Он не мог точно сообразить, сколько проспал, но явно не мало, да и поесть сейчас было бы не лишним, его тело славно поработало, сращивая кости и мышцы. Шейд осторожно пощупал лоб. Цел. Гладкая кожа и неровные извилистые шрамы от вселения.
- Шрамы изменили свой рисунок на твоем теле. Выглядит, как повторное вхождение духов после перевоплощения, как будто бы они собрали тебя заново, а потом снова вошли в тело. – Шадия поставила поднос с позвякивающей посудой на столик у кровати. – Тебе бы поесть, Дурза.
Шейд приподнялся и сел в кровати, женщина подоткнула ему под спину вторую подушку. Немного комфорта и шейду не повредит. Дурза молча принял из ее рук пузатую плошку с куриным супом. На плошке лежала лепешка хлеба.
Покончив с супом, шейд отправил Шадию наполнить плошку еще раз и принялся за хлеб. Его вкус…был пресным, но приятным. Хотя обычно шейд не прислушивался к вкусу еды (так что главной заслугой повара было качество еды и отсутствие в ней яда), он скорее помнил, какой она должна быть на вкус. Но этот вкус он помнил особенно хорошо. Он был связан с разогретыми очагом камнями, пылью и песком, часто попадавшими в тесто из-за жаркого ветра, но тесто все равно было вкусным, и вкуса этого Дурза не ощущал его очень и очень давно.
Шадия снова появилась с подносом.
- Откуда этот хлеб? – шейд смял остаток лепешки в руке.
- Это. Я принесла обычный, если тебе не понравится.- Взгляд шейда подсказывал, что ему скорее интересен ответ на заданный вопрос, чем внимание к его гастрономическим предпочтениям. – А лепешки здорово хранятся, и я попросила их приготовить к твоему отъезду. Их рецепт мне подарила одна женщина, в обмен на настойку от кашля для ее сына. В пустыне, это было…почти тридцать лет назад.
Конечно, она же жила в пустыне некоторое время, могла и встретить кочевников. Карсаиб, вернее его тень, колыхнулась внутри памяти Дурзы, в слезливом порыве предлагая все бросить и просто вернуться под раскаленное солнце пустыни, но шейд быстро подавил эту слабость.
- Мне не нравится. Упакуйте обычный дорожный хлеб. И передай мне уже похлебку.
5. Платье со вставкой
Черные латы были идеально подогнаны к фигуре шейда. читать дальшеПлотные, но оставляющие достаточно места для поддетой плотной одежды шейда, в горных районах в это время будет довольно холодно, а металл латницы быстро остывает и начинает холодить. В местах стыковок были скругленные изнутри и заостренные и загнутые снаружи края, которые не могли повредить шейду, но делали довольно сложным попадание клинком в щель его доспехов.
- Ну, налюбовалась? – Нетерпеливо осведомился Дурза. – Выдвигаемся, коня уже подводят.
На Шадии было платье, в которое вставили остатки материи из отреза для нового плаща шейда. Портной хотел угодить и заработать больше, чем остаток материи после кройки, который мастер оставляет себе.
Дурза «приложил» Шадию к себе, и заглянул на полученную композицию в зеркало. «Как будто пола моего плаща гуляет сама по себе», - заметил шейд, но тогда приказал заплатить портному за платье полную цену. Но долго композиция вместе не просуществовала. Дурзе было приказано вести армию самолично.
Передовой отряд ургалов, возглавить который должен был сам Дурза, как предводитель армии и лидер племен ургалов, подчинившихся Империи, уже построился за воротами Гилида, на площадке у выхода на мост. Ждали самого шейда и его команды к выступлению. Далее, на пути к Фарад-Дуру, как притоки реки к основному руслу, к ним должны были присоединиться основные отряды. Двигаться мобильными группами было проще, и такое движение привлекало меньше внимания, зато перед долиной за ночь должна была вырасти огромная армия.
Шадия держала в руках черный шлем шейда, украшенный огненно-красным, как и его волосы, плюмажем.
- Ты будешь очень заметным с таким костром на голове, – тихо заметила женщина.
- И я буду единственным шейдом там, меня сложно будет не заметить. – Скептически заметил Дурза. - Ургалы должны видеть лидера в бою. И мальчишка должен видеть меня. (– Вообще ты должна была быть достаточно умна, чтобы это понимать).
- Да, конечно, – некромант подошла к шейду и подхватила «хвост» тяжелого черно-красного плаща, чтобы он не запылился при спуске на ступеньках. – Поцелуй на удачу?
Шейд раздраженно закатил глаза, забрал шлем из ее рук, надел и легко вскочил в седло.
- Ты стала сентиментальной. Я скоро вернусь. – Дурза неторопливо тронул рослого коня с лоснящейся черной шкурой по направлению к выезду. Шадия осторожно взялась за стремя, пройдя с ним несколько шагов до центра площадки.
- Я правда очень тронут, что ты провожаешь меня как верная жена (в этом словосочетании просвечивал сарказм), но держи себя в руках. – Дурза оттеснил сапогом ее ладонь со стремени и развернул коня, направляясь к своему отряду. – Я вернусь, как только закончу с мальчишкой.
6. Близнецы
Проклятый, проклятый, невыносимый красноволосый мерзавец! читать дальше- Шадия нервно расхаживала по площадке балкона.
«Я скоро вернусь»!
«Скоро» в понимании даже терпеливой ко времени Шадии уже прошло пару недель назад, а учитывая то, что Дурза мог путешествовать довольно быстро, когда действительно куда-то стремился, то «скоро» вышло уже как минимум дважды. А у нее прибавилось важных новостей и пара вопросов лично к шейду.
И нервы стали плохи.
«Зачем тебе использовать эти травки? Некроманты не беременеют».
Как выяснилось, беременеют, если еще живы. И даже от весьма старых шейдов женщины беременеют. Нет, после почти пяти десятков жизни в довольно стабильном теле, даже с учетом боли, тошноты, отсутствия сна и иной массы побочных явлений, - это было чудо и по-хорошему Шадии стоило до сих пор стоять на коленях и восхвалять мироздание за такую милость. Этим она и займется, когда вернется Дурза.
Но шейду не говорить тоже было нельзя. Во-первых, он вправе знать, во-вторых, он сам все узнает рано или поздно, и чем позднее узнает – тем менее предсказуема будет его реакция. Шейды живут долго, очень долго, и почти всегда в одиночестве. Если шейд готов потерпеть рядом с собой женщину, это совершенно не значит, что он имеет желание продолжить свой род, породив тем самым себе конкурентов. Хотя, вполне возможно, даже наивозможнейшим вариантом, было то, что общее потомство некроманта и шейда окажется нежизнеспособным.
Но они шевелились. Они были живыми настолько, насколько это было возможно. Они высасывали из нее столько сил, что к концу дня, даже не имея много работы в отсутствии шейда, Шадия едва переставляла ноги. Они тянули ее вниз, как тяжелая ноша. И это только начало, им всего-то два-три месяца.
Сбежать было очень соблазнительной идеей. В конечном счете, Селена так и поступила. Но то Селена, гораздо более ценная женщина, и там был Морзан, а не Дурза.
Да и схиллс притащит ее суда сам. А если Дурза в порыве мстительного гнева сломает его, то бежать не было смысла. Без схиллса на достаточный срок, чтобы принести, уйти нельзя.
Дверь на балкон распахнулась. Эконом Гилида возник на пороге, а на его лице смешались ехидство и радость, граничащие с некоторым…разочарованием?
- Наш хозяин издох, Освободитель его прикончил. А слуги уже решают, что делать с тобой. Император-то далеко, да и есть ли ему дело до тебя? Спасайся, шкура, не в твоем положении тебе с балкона летать.