[evabatora]

Что хозяин дневника любит больше всего? Правильно, издеваться над персонажами.

Порция издевательств над "Эрагоном" и шейдом Дарзой в частности. Посему драббл.

Персонажи «Эрагона» иногда встречаются после работы и посещают культурные мероприятия. И сегодня вечером они сходили на мюзикл «Последнее испытание». Ария Крисании «Игра с огнем» и их реакция.

В свете гимнов и молитв,
В хладе храмовых колонн
Душа моя давно огня ждала.
И вот он запылал! И вот ворвался он!
Во взгляде врага я его нашла…

Морзан угрюмо развалился в кресле, скребя пальцем подлокотник и откровенно скучая. Он уже слышал нечто подобное восемнадцать лет к ряду от своей жены. Но супружеский долг обязывал его водить Селену в театр хотя бы раз в полгода, поэтому он стоически терпел, украдкой поглядывая на дорогие часы.

Так пусть ранит он меня!
Пускай опалит ладонь!
Где страх — там и борьба.
Где боль — там и любовь!

- Вот видишь, я же говорил, что девушкам нравятся пытки, - толкнул Эрагона в плечо Гальбаторикс. – А ты все «цветы, стихи, взаимоуважение»… Вот как надо было к ней подходить, а не с этими соплями твоими детскими.

Лишь прошу — не прерывай
Мою смертельную игру!
Его одолею я в ней — или умру.

Селена, сидящая рядом с мужем, недовольно покосилась на Муртага, трогательно взявшего Насуаду за руку и неотрывно следящего за актерской игрой Крисании. Первое знакомство родителей с девушкой сына прошло не очень гладко, поэтому, на взгляд матери молодого Всадника, семейный поход на такое романтическое представление был еще ранним. Но они выглядели действительно очень счастливыми, и как не порадоваться за сына?

Лицом к лицу! Глаза в глаза!
Вот он - мой враг! Вот он - мой друг!
Слышен сердца стук…
Не разнимай горячих рук, Отец мой…
Дозволь сразиться с этим пламенем хоть раз,
Хоть раз!

- В следующий раз я выбираю постановку, - прошипел сгорбившийся в кресле Дарза, чуть заметно надавливая себе на уши, чтобы хоть как-то избавиться от одухотворенного любовью к огню голоса светлой жрицы и заодно не проткнуть себе барабанные перепонки острыми ногтями.

Вспыхнули хищные очи!
Не оторвать мне взгляда!
Вот испытанье мне, Отче!
Вот и моя награда!


- В следующий раз пытай меня изо всех своих сил, шейд, - сквозь зубы прошептала Арья, наклонившись к своему красноволосому соседу. – Чтобы ни у кого и мысли не возникло, что у нас с тобой то же самое, что у них с Рейстлином.

Я приведу к Тебе этого зверя,
Я в это верю! Отец мой, дозволь!..
Я так в это верю! Дозволь!..

- Со всей возможной правдоподобностью, - клятвенно заверил ее Тень, взяв из рук эльфийки бинокль. Шейд вполне мог закончить арию органичным спецэффектом. На остром кончике когтя засветился крошечный красный огонек, который по одному слову Тени превратится в пылающий огненный шар.

- Роща мертвых грозила гибелью всем, решившимся ступить в нее. Поэтому Крисании предложили взять в проводники брата Рейстлина, могучего воина Карамона…

Гальбаторикс, заметив характерное свечение, молча приподнял и согнул руку в локте, показав теряющему терпение Дарзе кулак, который был тонким намеком на встречу с ним в случае срыва постановки.

Бром, сидящий во втором ряду за шейдом, согласно кивнул королю.

Дарза вздохнул, стряхнул с руки незаконченное заклинание, и сполз в кресле, терпеливо ожидая окончания своих мучений.


***


Бонус. "Колыбельная"

В детские спальни частенько забирались духи снов, убаюкивающие своими песенками детские души.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Красноволосый шейд легко поднял из колыбели нервно сопящего толстого младенца, вглядываясь в его лицо красными глазами, почти лишенными зрачков.

Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море - катились валы…*

- Дарза, я, конечно, просил меня подменить, но это не детский фольклор, - прошипел Кромешник, выбираясь из шкафа детской и забирая из рук шейда младенца. – Детям на ночь «Вересковый мёд» не поют.

- Я просто приобщал его к мировой классике, - фыркнул Тень. – Найди еще кого-нибудь столь бесплотного и легкого на подъём, чтобы работать Бугименом, пока тебя черти носят непонятно где.


*(Баллада «Вересковый мёд», перевод С. Маршака)